1. Наличие очень интенсивного побуждения.

2. Наличие факта эффективного удовлетворения этого побуждения, сопровождающегося импрессивным переживанием удовольствия.

Импринтинг необратим, т.е. устранить его из поведения невозможно.

Физиологически импринтинг связан с тем, что за влечение ответственны ядра серого вещества, вкрапленные в стволовую часть мозга. Некоторые ядра в стволе мозга не нагружены и никакого влечения не вызывают. Гипотеза: эти ядра принимают влечения в течение жизни (алкоголь, наркотики и др.).

- Навык как форма поведения. Структура навыка.

Наблюдения за жизнью животных показывают, что они не могут успешно приспособиться к изменившейся среде, опираясь только на врожденные формы поведения – безусловные рефлексы и инстинкты. Старые, врожденные формы дополняются новыми, приобретенными формами поведения – навыками.

Навыки в отличие от инстинктов – индивидуально приобретенная форма поведения животных. Навыки вырабатываются у животных как в естественных условиях жизни, так и в процессе их дрессировки человеком (Богословский Владимир Васильевич).

Навыком называют поведение, складывающееся при жизни и доведенное упражнением до автоматизма.

Навыки формируются у животных методом проб и ошибок . Многократное повторение какого-нибудь действия и получение положительного подкрепления при достижении результата приводят к постепенному формированию соответствующей реакции.

В эксперименте перед курицей была поставлена П-образная сетка, а за сеткой насыпано зерно. Курица совершила многократные попытки через сетку попасть к зерну. Таких проб было совершено много десятков, пока случайно курица не обогнула сетку и не достигла зерна. В повторных экспериментах количество ошибочных проб постепенно сокращалось, и у данной курицы вырабатывалась новая форма поведения.

Навык – изменяющаяся форма поведения животных, поэтому без соответствующего подкрепления он постепенно исчезает. Так, в аквариум, разделенный стеклянной перегородкой, в одну секцию была помещена щука, а в другую – маленькие рыбки. Щука сотни раз пыталась схватить рыбок, но ударялась о стекло. Прошло время и у щуки выработался навык: она перестала бросаться на рыбок. Этот навык сохранился и после того, как убрали стеклянную перегородку. Однако скоро навык исчез, и щука начала вести себя обычным образом.

Кроме того, изменение навыка проявляется в переносе . У обезьян был выработан навык открывать защелку ящика, где лежал банан, правой передней лапой. Эту лапу прибинтовали к туловищу, обезьяна открыла защелку левой передней лапой. Прибинтовали и ее. Обезьяна стала открывать защелку задней лапой. Когда и это оказалось невозможным – в ход пошли зубы. Перенос навыков в основном характерен для высокоорганизованных животных.

Навыки могут вырабатываться у животных как в естественных условиях их жизни, так и путем специального обучения, дрессировки. Опыт показывает, что способность к приобретению навыков наблюдается не только у высших, но и у низших животных. Сравнительно легко вырабатывается навык у таракана; его можно приучить брать пищу только с черных квадратов шахматной доски. Можно так выдрессировать пчелу, что она будет садиться на бумагу определенного цвета и т.д. Однако, чем организованнее и сложнее организм, чем более высоко развита нервная система животного, тем в большей степени у него развита способность к выработке навыков. Вспомним, как приручают и выучивают животных дрессировщики. (Дуров, Куклачев)

Существует теснейшая связь между навыками и инстинктами, которая выражается в том, что наиболее успешно вырабатываются навыки, соответствующие инстинктам. С другой стороны – навыки влияют на инстинкты, подчас тормозят их проявление. Хорошо дрессированная собака берем пищу только из рук хозяина. Здесь навык подавляет один из сильнейших инстинктов – пищевой.

В процессе эволюционного развития навыки, соответствующие условиям жизни многих поколений животных, постепенно закрепляются и превращаются в наследуемые формы поведения. Именно в этом и проявляется естественный отбор, обеспечивающий приспособление животных к существующим условиям их жизни.

Наиболее интенсивно психологические исследования навыков проводились американскими бихевиористами. Они считали предметом психологического исследования поведение , а поведение - совокупностью реакций.

Бихевиористы сформулировали законы формирования навыка :

1. состояние готовности;

2. эффект (пробы, приводящие к эффекту, впоследствии встречаются чаще, а неэффективные - реже);

3. упражнение (по мере упражнения действие совершенствуется и автоматизируется).

Характерные черты навыка:

1. Навыки приобретаются при жизни.

2. Действия выполняются автоматизировано.

3. Действие выполняется стереотипно.

Структура навыка:

1. Побуждение (В законе готовности бихевиористы обнаружили особое состояние, выполняющее функцию побуждения).

2. Пусковой стимул. (Он отыскивается в процессе упражнения).

3. Исполнительная программа (складывается в процессе упражнения и представляет собой цепь условных рефлексов).

В структуру рефлекса входит раздражитель и действие . Но такое состояние характерно лишь для определенного органа.

Павлов проводил опыты, где создавалось побуждение голода и целая цепь действий. По В.С.Ивашкину - это не рефлекс, а поведение. Рефлекс входит в структуру поведения.

Действия в инстинктивном поведении, импринтинге и навыке имеют общие инстанции:

· побуждение,

· ориентировка,

· операции, обеспечивающие необходимый эффект.

- Интеллектуальное поведение. Интеллект и его структура.

Интеллектуальное поведение – это высший тип поведения животных. Оно наблюдается у высших обезьян и дельфинов. Интеллектуальное поведение обеспечивает наиболее полное и точное приспособление животных к изменяющимся условиям окружающей среды. На основе многочисленных опытов И.П. Павлов пришел к выводу, что обезьянам доступно изменение сформировавшихся навыков, объединение их в новые комбинации в соответствие с изменением внешней обстановки. Этим животным доступно целостное отражение отдельных предметов, а также связей между ними, данных непосредственно во внешних признаках. Исследования, проводившиеся И.П.Павловым и его учениками, показывают, что обезьяны способны решать интеллектуальные задачи, которые требуют установления связей и отношений между предметами, комбинированных и целенаправленный действий.

Установление связей подтверждается многочисленными опытами. Высоко подвешивалась приманка, и обезьяна могла ее достать только палкой, которую нужно было составить из нескольких отрезков. Задача осложнялась тем, что у разных отрезков палки один из концов имел форму квадрата, треугольника или круга, а с другого конца было соответствующей формы углубление. Палку можно было составить лишь правильно подобрав отрезки. После многочисленных проб и ошибок обезьяна справлялась с этой задачей и составленной палкой сбивала приманку.

В другом эксперименте перед клеткой обезьяны ставилась кружка, в которой находился мандарин. В ручку кружки была продета лента. Концы ленты располагались так, что обезьяна не могла дотянуться до них лапой. Это можно было сделать с помощью палки, которая лежала перед клеткой. Но и до этой палки обезьяна тоже не могла дотянуться лапой. Это можно было сделать, используя короткую палочку, лежащую в клетке. Совершив много безрезультатных попыток непосредственно достать кружку с мандарином, схватить конец ленты, достать большую палку, обезьяна в конце концов совершила всю цепь необходимых действий: маленькой палочкой придвинула большую палку, с помощью этой палки, после очень большого количества проб и ошибок, за оба кона ленты (вначале обезьяна все время брала только один конец ленты, тянула за него, лента свободно выходила из ручки, а кружка оставалась на месте) подтянула к себе кружку и взяла мандарин.

Первый из этих опытов свидетельствует о том, что для интеллектуальной формы поведения характерно установление связи между различными формами предметов, а второй – о возможности устанавливать пространственные связи в наглядной ситуации.

Следует отметить еще одну важную особенность интеллектуального поведения высших животных, способность решать так называемые «двухфазные задачи». Суть этих задач заключается в том, что первая часть действий животного непосредственно не ведет к достижению желаемого результата, а только подготавливает необходимые условия. Это проиллюстрировано в только что приведенных примерах. Составление палки из отдельных отрезков прямо не направлено на обладание приманкой, а лишь подготавливает условия для этого. Когда во втором эксперименте обезьяна берет короткую палочку, чтобы достать длинную, это тоже лишь подготовка к решению основной задачи. Особенно отчетливо подготовительный этап заметен в следующем опыте. В длинную трубку была помещена конфета, достать которую лапой нельзя. Рядом лежала широкая щепка, довольно быстро обезьяна попробовала использовать ее, но щепка не проходила в трубку. Тогда обезьяна принялась обкусывать, обламывать ее. Только после этого конфету удалось вытолкнуть из трубки. В возможности совершать подготовительные действия зарождается прообраз изготовления орудий труда, что характерно только для человека.

При решении обезьянами «двухфазных задач» внешне кажется, что они тоже изготавливают орудия труда. Однако у животных не происходит закрепления функций орудия за палками и щепками, которыми они пользовались для решения задач. Одной из причин этого является то, что изготовление орудий труда человекам отделено по времени от использования этих орудий, т.е. первая, подготовительная, фаза становится автономной и независимой от фазы использования. У животных эти фазы следуют одна непосредственно за другой.

На Западе изучением интеллектуального поведения животных занимались бихевиористы. Келер сделал вывод, что проблемная ситуация есть мощное побуждение, и что решение проблемы осуществляется в психике обезьяны. Но интеллект обезьяны ограничен, она находит решение задачи только тогда, когда оба предмета находятся в ее поле зрения.

Итак, интеллектуальная форма поведения характеризуется тем, что она обеспечивает достаточно точное приспособление животных к изменяющимся условиям; при ней оказывается возможным не только отражение отдельных предметов, но и внешних связей между ними; эта форма поведения может включать в себя подготовительный этап, обеспечивающих успешное решение основной задачи.

Отсутствие второсигнальных речевых временных связей, при помощи которых оформляются мысли, лишает обезьян возможности предварительно обдумывать и планировать свои действия. Способность планирования, целенаправленного обдумывания своих действий появляется только у человека, владеющего речью.

Особенности интеллектуального поведения

1. Интеллектуальное поведение, как и навык, приобретается при жизни.

2. Программа поведения отыскивается в процессе внутренних проб.

Структура интеллектуального поведения

1. Побуждение (голод).

2. Ориентировка (банан)

3. Исполнительная программа (складывается в процессе внутренней работы).

Итак, интеллектуальное действие имеет трехкомпонентную структуру .

Психика также трехкомпонентна . Она включает в себя:

· мотивацию (побуждение), данную субъекту как переживание;

· ориентировку, данную в форме знания;

· исполнение, в форме совокупности операций.

Личность - тоже единство трех компонентов:

· что хочет,

· что знает,

· что умеет.

Эта трехкомпонентность психики нашла отражение в педагогике. Любой педагогический акт может быть результативным, если он соответствует этим трем компонентам .

Таким образом, различают три основные формы поведения животных: инстинкт, навык и интеллектуальную форму поведения. Сложные акты поведения, направленные на удовлетворение биологических потребностей и основанные на безусловных рефлексах, называются инстинктами. Индивидуально приобретенные и закрепленные в упражнениях способы поведения животных называются навыками. Интеллектуальное поведение - вершина психического развития животных.

Структура инстинктивного поведения.

Аппетентное Эвокатор Врождённая Автоматизм

состояние программа Стереотипность

(потребности) поведения Целесообразность

врождённая программа поведения.

Инстинктивное поведение
Достоинства	Недостатки
1. Относительная неодинаковость протекания инстинкта обеспечивает выживание вида в случае резкого изменения условий существования.	1. Поведение лишено сознания цели (возникает в ответ на определённый внешний раздражитель или сочетание определённых раздражителей).
	2. Инстинктивные действия теряют свою целесообразность, если изменяются стандартные условия
3. Врождённая форма поведения.	3. инстинктивные действия строго приурочены к определённым условиям.
	4. Инстинктивные действия не обеспечивают отражения большого числа разнообразных раздражителей.
	5. Ограничивает отражательные возможности животных.

Законы формирования навыка:

1) закон готовности – необходимо определённое состояние организма – аппетентное, чтобы выработать определённый навык;

2) закон упражнения – по мере упражнения действие совершенствуется и автоматизируется; лучше всего формируется та форма поведения, которая чаще повторяется;

3) закон эффекта – пробы, приводящие к успеху, впоследствии встречаются чаще, а неэффективные – реже, чаще повторяется та форма поведения, которая даёт целесообразный результат.

Структура навыка.

Аппетентное Эвокатор Приобретённая Автоматизм

состояние (изменившиеся программа Стереотипность

(потребности) условия среды) поведения Целесообразность

Отличие от других форм поведения:

приобретённая программа поведения.

Навык
Достоинства	Недостатки
1.Обеспечивает адаптацию (неоднократно в течение жизни).	1. Образование требует времени.
2. Сохраняет организм от перенапряжения.

Интеллектуальное поведение –

способ решения, найденный без внешней активности, благодаря внутренним процессам психики.

Отличительные особенности интеллектуального поведения:

1) если на более низкой ступени развития операции формируются постепенно, методом проб и ошибок, то стадия интеллектуального поведения характеризуется сначала периодом полного неуспеха – множество попыток, из которых ни одна не является успешной, а затем, как бы внезапно, к животному приходит решение;

2) если повторить опыт, найденная операция, несмотря на то, что она была выполнена только один раз, будет воспроизводится относительно легко;

3) обезьяна легко применяет найденное решение задачи в других условиях, сходных с теми, в которых решение возникло впервые;

4) способность объединять в одном акте две последовательные самостоятельные операции, из которых первая – подготавливает осуществление второй (Маклаков Анатолий Геннадьевич).

Структура интеллектального поведения.

Аппетентное Эвокатор Способ Целесообразность

состояние (проблемная (отношение между

ситуация) предметами

окр. мира)

Отличие от других форм поведения:

способ (отношения между предметами окружающего мира).

Введение

Наличие у высших животных элементов разума в настоящее время не вызывает сомнения ни у кого из ученых. Интеллектуальное поведение представляет собой вершину психического развития животных. Вместе с тем, как отмечает Л.В. Крушинский, оно является не чем-то из ряда вон выходящим, а лишь одним из проявлений сложных форм поведения с их врожденными и благоприобретенными аспектами. Интеллектуальное поведение не только теснейшим образом связано с различными формами инстинктивного поведения и научения, но и само складывается из индивидуально изменчивых компонентов поведения. Оно дает наибольший приспособительный эффект и способствует выживанию особей и продолжению рода при резких, быстро протекающих изменениях в среде обитания. В то же время интеллект даже самых высших животных находится, несомненно, на более низкой ступени развития, чем интеллект человека, поэтому более корректным будет называть его элементарным мышлением, или зачатками мышления. Биологическое изучение данной проблемы прошло длинный путь, к ней неизменно возвращались все крупнейшие ученые.

ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЕ ПОВЕДЕНИЕ ЖИВОТНЫХ

Общая характеристика интеллектуального поведения животных

Существует два типа поведения животных: первый - тип сенсорной психики или инстинктивного поведения, второй - типом перцептивной психики или индивидуально - изменчивого поведения.

Для первых этапов развития поведения - этапов сенсорной психики и инстинктивного поведения - характерен тот факт, что животные приспосабливаются к окружающим условиям среды, проявляя известные врожденные программы поведения в ответ на отдельные сенсорные стимулы. Одно какое - нибудь воспринимаемое свойство, например, блеск воды у комара, вибрация у паука вызывают сразу же целую сложную врожденную, закрепленную в видовом опыте программу поведения. Эта программа поведения может быть очень сложной и малоподвижной, она приспособлена к мало меняющим условиям. По этому типу построено поведения низших позвоночных и насекомых.

Второй тип поведения формируется с изменением условий существования и с развитием коры головного мозга. Он проявляется особенно отчетливо у высших позвоночных, и в частности у млекопитающих. Для этого типа поведения характерен тот факт, что животное начинает воспринимать комплексные раздражители, идущие из среды, отражать целые ситуации, регулировать свое поведение посредством субъективных образов объективного мира и приспосабливаться к меняющимся условиям. У животного на этом этапе развития комплексный раздражитель уже не просто реализует врожденные репертуары инстинктивного поведения, а вызывает акты, приспособленные к предметному миру. Поэтому ведущим на этом этапе начинает становиться индивидуальное поведение; оно проявляется в отсроченных реакциях, о которых речь шла выше, в образовании условно - рефлекторных актов, в тех навыках, которые, видно формируются на основании анализа среды, совершаемого животными.

Высшие представители животного мира (из живущих на суше -- человекообразные обезьяны, из морских животных -- дельфины) выполняют сложные действия, которые можно назвать интеллектуальным поведением. Оно обусловлено более высокой формой психической деятельности, осуществляемой в таких жизненных условиях, когда врожденные инстинкты и выработанные навыки оказываются недостаточными.

Вот примеры некоторых опытов над животными.

Около клетки с обезьяной лежит банан -- ее любимое лакомство. Животное пытается достать его, но это не удается. Обезьяна замечает лежащую недалеко палку, берет ее и с помощью палки пододвигает банан ближе и достает его. В другом опыте палка, взятая обезьяной, оказалась коротка. Рядом лежали другие палки. Обезьяна начала манипулировать (производить разные движения) с ними. Палки были бамбуковые, полые внутри. Случайно обезьяна вставила одну из них в другую. Получилась длинная палка, которой обезьяна и подтолкнула к себе плод.

К потолку клетки подвесили банан. Обезьяна, подпрыгивая, пыталась достать его, но это оказалось невозможным. Оглядевшись кругом, она увидела ящик, подтащила его и с него дотянулась до банана. В другой раз плод подвесили так, что и с ящика обезьяна не могла его достать. Рядом находились другие ящики. Обезьяна догадалась поставить их друг на друга и, встав на верхний ящик, достала банан.

Какими бы умными ни казались эти животные, нетрудно убедиться в большой ограниченности их мышления. Наблюдались такие случаи. На плоту помещали лакомство, но огонь мешал обезьяне взять любимый плод. Она видела, как люди тушили огонь водой, которую наливали из бачка. На соседнем плоту обезьяна увидела этот сосуд. Чтобы перебраться туда, она составила из бамбуковых палок длинные шесты и перешла на плот, налила воды в кружку и, вернувшись назад, залила огонь. Почему же обезьяна не воспользовалась водой, которая была рядом? Дело в том, что обезьяна не умеет обобщать: всякая вода гасит огонь, обезьяна же видела только, как его гасят водой из бачка.

Все это говорят о том, что, пытаясь решить интеллектуальную задачу, обезьяна не видит всех условий, необходимых для решения, а замечает только некоторые из них. В этом одна из причин ограниченности мышления высших животных.

В то время как человек обычно решает задачу, логически рассуждая, делая необходимые выводы, животные находят правильное решение случайно, часто действуя методом проб и ошибок.

Предпосылки и элементы интеллектуального поведения животных
Интеллектуальное поведение является вершиной психического развития животных. Однако, говоря об интеллекте, «уме» животных, их мышлении необходимо прежде всего отметить, что чрезвычайно трудно точно указать, по поводу каких животных можно говорить об интеллектуальном поведении, а по поводу каких - нет. Очевидно, речь может идти лишь о высших позвоночных, но явно не только о приматах, как это до недавнего времени принималось. Вместе с тем интеллектуальное поведение животных является не чем-то обособленным, из ряда вон выходящим, а лишь одним из проявлений единой психической деятельности с ее врожденными и благоприобретаемыми аспектами. Интеллектуальное поведение не только теснейшим образом связано с разными формами инстинктивного поведения и научения, но и само складывается (на врожденной основе) из индивидуально-изменчивых компонентов поведения. Оно является высшим итогом и проявлением индивидуального накопления опыта, особой категорией научения с присущими ей качественными особенностями. Поэтому интеллектуальное поведение дает наибольший приспособительный эффект, на что и обратил особое внимание А.Н.Северцов, показав решающее значение высших психических способностей для выживания особей и продолжения рода при резких, быстро протекающих изменениях в среде обитания.
Предпосылкой и основой развития интеллекта животных - во всяком случае в направлении, ведущем к человеческому сознанию - является манипулирование, причем прежде всего с биологически «нейтральными» объектами. Особенно, как уже было показано, это относится к обезьянам, для которых манипулирование служит источником наиболее полных сведений о свойствах и структуре предметных компонентов среды, ибо в ходе манипулирования происходит наиболее глубокое и всестороннее ознакомление с новыми предметами или новыми свойствами уже знакомых животному объектов. В ходе манипулирования, особенно при выполнении сложных манипуляций, происходит обобщение опыта деятельности животного, формируются обобщенные знания о предметных компонентах окружающей среды, и именно этот обобщенный двигательно-сенсорный опыт составляет главнейшую основу интеллекта обезьян.
О манипулировании человекообразных обезьян «биологически индифферентными» предметами Павлов говорил: «Это же - самая настойчивая любознательность. Так что нелепое утверждение, будто у животных ее нет, нет в зачатке того, что есть у нас и что в конечном счете создало науку, - не отвечает действительности». В качестве примера Павлов сослался на наблюдавшееся им у шимпанзе манипулирование предметами, в частности коробкой, в которой нет «никаких апельсинов, ни яблок». Тем не менее обезьяна «долгое время возится… над решением механических задач, которое не обещает ей никаких выгод, никакого материального удовлетворения».
Эта, по Павлову, «чистейшая, бескорыстная любознательность» и заставляет обезьяну изучать объект манипулирования в ходе активного воздействия на него. При этом одновременно и во взаимодействии друг с другом включаются в познавательную деятельность животного разные сенсорные и эффекторные системы. Ведь манипулирующая обезьяна почти непрерывно следит за движениями своих рук; под пристальным зрительным контролем производятся самые разнообразные действия как без разрушения целостности объекта: поворачивание в разные стороны, облизывание, поглаживание, придавливание, перекатывание и т.п., так и деструктивного порядка: разламывание, разрывание, вычленение отдельных деталей и т.д. (рис. 24).
Особую познавательную ценность представляют деструктивные действия, так как они позволяют получить сведения о внутренней структуре предметов. При манипулировании животное получает информацию одновременно по ряду сенсорных каналов, но преобладающее значение имеет у обезьян сочетание кожно-мышечной чувствительности рук со зрительными ощущениями. Кроме того, в обследовании объекта манипулирования участвуют также обоняние, вкус, тактильная чувствительность околоротовых вибрисс, иногда слух и т.д. Эти виды чувствительности сочетаются с кожно-мышечной чувствительностью эффекторов (ротового аппарата, передних конечностей) кроме обезьян и у других млекопитающих, когда те манипулируют предметами. В итоге животные получают комплексную информацию об объекте как едином целом и обладающем разнокачественньми свойствами. Именно в этом и заключается значение манипулирования как основы интеллектуального поведения.
Необходимо, однако, подчеркнуть, что первостепенное значение имеют для интеллектуального поведения зрительные восприятия и особенно зрительные обобщения, о которых уже раньше шла речь. Насколько развита способность к формированию обобщенных зрительных образов даже у крыс - показывает следующий эксперимент, в котором крысы с успехом решали очень трудную задачу: животному надо выбрать из трех предъявленных фигур (вертикальные и горизонтальные полосы) одну несходную по сравнению с двумя другими. Местонахождение и рисунок такой фигуры постоянно меняются, следовательно, это будут то вертикальные, то горизонтальные полосы, расположенные то слева, то справа, то посередине (в неправильной последовательности). Таким образом, подопытное животное могло ориентироваться лишь по одному, крайне обобщенному признаку - несхожести одного рисунка по сравнению с остальными. Мы имеем здесь, таким образом, дело со зрительным обобщением, близким к абстрагированию, свойственному мыслительным процессам.
С другим элементом интеллектуального поведения, на этот раз в двигательной сфере, мы встречались при описании опытов с «проблемными ящиками». И здесь мы имеем дело со сложными многофазовыми навыками, поскольку у высших млекопитающих, например енотов, можно сравнительно легко добиться решения задач, при которых животному приходится в определенной последовательности открывать совокупность разнообразных запирающих приспособлений. Как и при описанном опыте с подтягиванием крысой лестницы, енот может решить такую задачу лишь при соблюдении строго определенной последовательности действий. Но разница заключается в том, что в отличие от крысы еноту приходится самому находить эту последовательность, и это поднимает его деятельность, безусловно, на более высокий уровень. Правда, по некоторым данным и крысы способны на это.
Необходимо, однако, подчеркнуть, что даже высшие позвоночные решают инструментальные задачи труднее, чем локомоторные. Л. Кардош отметил в этой связи, что в психической деятельности животных преобладает познавание пространственных отношений (см. ч. I, гл. 3), постигаемых ими с помощью локомоторных действий. У обезьян же, особенно человекообразных, локомоторное познавание пространственных отношений теряет свою доминирующую роль за счет сильного развития манипуляционных действий. Однако только человек может полностью освободиться от направляющего воздействия пространственных отношений, если этого требует познание временно-причинных связей.
Решение многофазовых инструментальных задач у обезьян изучалось рядом исследователей, в частности Н. Н. Ладыгиной-Котс. В своей монографии «Приспособительные моторные навыки макака в условиях эксперимента» она подвела итог многочисленным опытам, в которых использовались весьма разнообразные сочетания запирающих механизмов. Эти эксперименты показали, что низшая обезьяна (макак-резус) способна научиться отмыкать большие серии запирающих механизмов, хотя лучше справляется с одиночными установками. Характерными явились при этом многочисленные и многообразные нащупывающие движения рук, «экспериментирование». Ввиду ее большой торопливости наиболее трудными оказались для обезьяны те приспособления, которые не отмыкались легкими быстрыми движениями. Легче всего производились такие движения, как вытягивание, отведение, притягивание, опускание и др., труднее всего - отодвигание и вращение, вывертывание. Вообще в поисках пунктов задержки и пути преодоления препятствий преобладающая роль принадлежала кинестетическим, а не зрительным восприятиям. Интересно, что по многим из этих особенностей, как показали более поздние исследования, действия низших обезьян в опытах с запирающими механизмами напоминают таковые енотов.
Чрезвычайно важной предпосылкой интеллектуального поведения является и способность к широкому переносу навыков в новые ситуации. Эта способность вполне развита у высших позвоночных, хотя и проявляется у разных животных в разной степени. В. П. Протопопов приводит следующий пример переноса приобретенного опыта в новую ситуацию у собаки. Первоначально подопытная собака научилась открывать нажатием лапы щеколду на дверце «проблемной клетки», в которой находилась приманка. В других опытах та же собака научилась затем подтягивать зубами и лапами кусок мяса за веревку, которая лежала перед ней на полу. После этого была создана третья ситуация, содержавшая элементы первых двух: на клетке, применявшейся в первой ситуации, щеколда была поднята на такую высоту, что собака не могла ее достать лапой, но к щеколде привязывалась веревка, потянув за которую можно было ее открыть. Когда собака была подведена к клетке, она сразу же, без всяких других проб, схватила зубами веревку и, потянув, открыла щеколду. Таким образом, задача была немедленно решена в новой ситуации, несмотря на то что прежние элементы располагались в ней совсем по-иному: веревка висела, а не лежала горизонтально на полу, на конце ее было привязано не мясо, а щеколда, которая к тому же находилась на другом месте - наверху. К тому же щеколда отпиралась в первых опытах движением лапы, а затем - с помощью зубов. «…Новый навык, - пишет по этому поводу Протопопов, - вырабатывается сразу, "внезапно", но эта внезапность… обусловлена вполне определенными следами прошлого опыта, которые под влиянием стимула вступают путем как бы взрывчатого замыкания в новую временную связь, и создается новая нервная структура и новая реакция, отличающаяся от прежних двух и в рецепторной и эффекторной части… Подобные навыки… могут по своему внешнему проявлению имитировать разумное поведение и, если не знать этапов их возникновения, можно прийти к ошибочным антропоморфическим заключениям».
К подобным антропоморфическим выводам пришел, например, Н. Р. Ф. Майер, признавший крыс способными «рассуждать». Обоснованием этого заключения послужили результаты его экспериментов по выработке у крыс отсроченных реакций, в ходе которых эти животные оказались в состоянии связывать элементы прежнего опыта, которые раньше никогда не сочетались в их поведении. Как было показано, это происходило и в опытах Протопопова с собакой.
Итак, способности высших позвоночных к разнообразному манипулированию, к широкому чувственному (зрительному) обобщению, к решению сложных задач и переносу сложных навыков в новые ситуации, к полноценной ориентации и адекватному реагированию в новой обстановке на основе прежнего опыта являются важнейшими элементами интеллекта животных. И все же сами по себе эти качества еще недостаточны, чтобы служить критериями интеллекта, мышления животных. Тем более, как указывалось, невозможно признать такими критериями, например, высокоразвитые способности к оптическому обобщению у пчел.
Критерий интеллектуального поведения животных
Отличительная особенность интеллекта животных заключаются в том, что в дополнение к отражению отдельных вещей возникает отражение их отношений и связей (ситуаций). Отчасти это имеет, конечно, место и при некоторых сложных навыках, что лишний раз характеризует последние как переходную форму к интеллектуальному поведению животных. Это отражение происходит в процессе деятельности, которая по своей структуре, согласно Леонтьеву, является двухфазной.
Мы уже видели, что сложные навыки животных большей частью являются многофазными. Однако эти фазы, будь это вскарабкивание крысы с площадки на площадку с помощью подтягиваемой лестницы или последовательное отмыкание затворов «проблемного ящика», по существу своему являются лишь цепью, суммой однозначных равнокачественных этапов последовательного решения задачи. По мере же развития интеллектуальных форм поведения фазы решения задачи приобретают четкую разнокачественность: прежде слитая в единый процесс деятельность дифференцируется на фазу подготовления и фазу осуществления. Именно фаза подготовления составляет характерную черту интеллектуального поведения. Как указывает Леонтьев, интеллект возникает впервые там, где возникает процесс подготовки возможности осуществить ту или иную операцию или навык.
В конкретных экспериментальных исследованиях двухфазность интеллектуальных действий проявляется, например, в том, что обезьяна достает сперва палку, чтобы затем с помощью этой палки сбить высоко подвешенный плод, как это имело место в широко известных опытах немецкого психолога В. Келера. В других экспериментах обезьяна могла овладеть приманкой лишь в том случае, если сперва оттолкнет ее от себя палкой к такому месту, где ее (после обходного движения) можно достать рукой (рис. 44).
Производилось и много других экспериментов, в которых обезьяны должны были решить задачу с употреблением орудия (чаще всего палки). Так, в опытах Г.З.Рогинского шимпанзе, имевшие опыт манипулирования палками, сразу употребляли таковые для доставания приманки. Но низшие обезьяны, кроме одной (павиан чакма), к этому оказались не сразу способны. Все же Рогинский отвергает мнение В.Келера о наличии разрыва между психикой человекообразных и низших обезьян.

Рис. 44. Схема сложной задачи, для решения которой обезьяна должна привязанной к дереву палкой оттолкнуть плод в ящике через щель к противоположной (решетчатой) стенке, а затем обойти ящик. Прикорм (и) первоначально виден как через решетку, так и через щель в стенке, но не может непосредственно браться рукой (опыт Келера)
Советский зоопсихолог Л. С. Новоселова сумела своими исследованиями выявить генезис употребления палок при решении сложных задач у шимпанзе. Она показала, что употребление палки формируется как индивидуально-приспособительное действие, но не является врожденной формой поведения. При этом намечается несколько этапов - от оперирования всей рукой как рычагом к специализированным действиям кистью, которая уже не только удерживает палку, но и направляет ее движения в соответствии со специфическими свойствами орудия.
Н. Н. Ладыгина-Котс детально изучала у шимпанзе процесс подготовки и даже изготовления-орудия, необходимого для решения технически несложной задачи - выталкивания приманки из узкой трубки. На глазах у шимпанзе в трубку закладывалась приманка таким образом, что ее нельзя было достать просто пальцами. Одновременно с трубкой животному давались различные предметы, пригодные для выталкивания прикорма после некоторой их «доработки» (рис. 45). Подопытная обезьяна вполне (хотя и не всегда немедленно) справлялась со всеми этими задачами.

Рис. 45. Экспериментальное изучение орудийной деятельности у шимпанзе (опыты Ладыгиной-Котс). Некоторые предметы, предъявленные обезьяне (ветка, палка, обмотанная веревкой, изогнутая и спиралевидно закрученная проволока, проволочная сетка, кусок плетеной корзины)
В этих опытах также четко выступает двухфазность интеллектуального действия: приготовление орудия - первая, подготовительная фаза, доставание приманки с помощью орудия - вторая фаза. Первая фаза вне связи со следующей фазой лишена какого бы то ни было биологического смысла. Вторая фаза - фаза осуществления деятельности - в целом направлена на удовлетворение определенной биологической потребности животного (в описанных опытах - пищевой).
По Леонтьеву, первая, подготовительная фаза побуждается не самим предметом (например, палкой), на который она направлена, а объективным отношением палки к приманке. Реакция на это отношение и есть подготовка второй фазы, фазы осуществления, которая направлена на объект («цель»), побуждающий всю деятельность животного. Вторая фаза включает, таким образом, в себя определенную операцию, закрепляемую в виде навыка.
Большое значение как один из критериев интеллектуального поведения имеет и то обстоятельство, что при решении задачи животное пользуется не одним стереотипно выполняемым способом, а пробует разные способы, которые являются результатом ранее накопленного опыта. Следовательно, вместо проб различных движений, как это имеет место при неинтеллектуальных действиях, при интеллектуальном поведении имеют место пробы различных операций, что позволяет решить одну и ту же задачу различными способами. Перенос и, пробы различных операций при решении сложной задачи находят у обезьян свое выражение, в частности, в том, что они практически никогда не пользуются орудиями совершенно одинаковым образом.
Таким образом, при интеллектуальном поведении мы имеем дело с переносом операции, причем этот перенос не требует, чтобы новая задача была непосредственно сходной с прежней. Операция, как отмечает Леонтьев, перестает быть неподвижно связанной с деятельностью, отвечающей определенной задаче. И здесь мы можем проследить преемственность от сложных навыков.
Поскольку интеллектуальное поведение животных характеризуется отражением не просто предметных компонентов среды, а отношений между ними, здесь осуществляется и перенос операции не только по принципу сходства вещей (например, преград), с которыми была связана данная операция, но и по принципу сходства отношений, связей вещей, которым она отвечает.
Формы мышления
На основе многолетних экспериментальных исследований Ладыгина-Котс пришла к выводу, что мышление животных имеет всегда конкретный чувственно-двигательный характер, что это мышление в действии, причем эти действия являются всегда предметно-отнесенными. Такое мышление в действиях, по Ладыгиной-Котс, представляет собой практический анализ и синтез, который при орудийной деятельности осуществляется в ходе непосредственного обращения с объектами, в ходе их обследования, обработки и применения. Но при этом не исключаются, а, наоборот, играют большую роль те обобщенные зрительные представления, о которых шла речь выше.
В соответствии с этим Ладыгина-Котс считает возможным выделить две различные по сложности и глубине формы мышления (правда, только у человекообразных обезьян).
Первая форма характеризуется установлением связей раздражителей (предметов или явлений), непосредственно воспринимаемых животным в ходе его деятельности. Это анализ и синтез в наглядно обозреваемой ситуации. Примером может служить выбор обезьяной предметов, пригодных для употребления в качестве орудия, с учетом их величины, плотности, формы и т.д.
Вторая форма характеризуется установлением связей между непосредственно воспринимаемыми раздражителями и представлениями (зрительными следами). Так, в описанных опытах, в которых шимпанзе приходилось выталкивать лакомство из трубы с помощью орудия, мыслительные операции такого типа проявлялись в изготовлении орудия, например в распутывании клубка проволоки и ее выпрямлении. Особенно убедительным доказательством существования этой высшей формы мышления является опыт, при котором обезьяне вместе с трубой давалась дощечка значительно более широкая, чем диаметр трубы. Шимпанзе оказался в состоянии совершенно самостоятельно отчленять от доски узкие лучины и использовать их в качестве орудия для выталкивания приманки из трубы.
Подобное поведение обезьяны можно здесь объяснить только тем, что у нее в ходе предыдущей деятельности сформировалось обобщенное зрительное представление о предмете типа палки (но только в ситуации данной задачи). Решающая роль предшествующего опыта в формировании подобных зрительных "представлений достаточно четко выступает в этой же серии экспериментов. Ведь еще до решения описанной задачи обезьяна накапливала опыт по «доработке» весьма различных предметов, среди которых были и фигурные дощечки (рис. 46), превращение которых в пригодные для решения задачи орудия было для шимпанзе делом не более трудным, чем обламывание боковых побегов ветки (рис. 45). Вместе с тем изготовление орудия из такой фигурной дощечки требует отщепления части ее в продольном направлении. Подобные действия и накапливаемый при этом опыт и подготовили обезьяну к решению задачи с широкой дощечкой, которая ей давалась в одном из следующих экспериментов.
На основе установления связи обобщенного зрительного представления о необходимом предмете (типа палки) с непосредственным восприятием второго предмета (трубы), также данного в конкретной ситуации опыта, обезьяна сумела вычленить (по воображаемой линии!) часть из целого - лучину из доски, причем таким образом, что она оказалась пригодной служить орудием для выталкивания приманки.

Рис. 46. Фигурные доски с расширениями на концах или в середине, предлагавшиеся шимпанзе в опытах Ладыгиной-Котс.
Таким образом, шимпанзе в состоянии мысленно разлагать целые объекты на детали, равно как и сложные фигуры - на их составные части. Как уже указывалось, ведущую роль в поведении, и в частности в интеллектуальных действиях обезьян играют их руки, тактильно-кинестетическая чувствительность руки. И. П. Павлов говорил поэтому с полным основанием о «ручном мышлении» обезьян. Сочетание тактильно-кинестетической чувствительности со зрением дает обезьяне большие преимущества для установления пространственно-временных связей для практического анализа и синтеза. Именно это существенное расширение и углубление сенсорной сферы легло у обезьян в основу того, что И. П. Павлов обозначил как «улавливание постоянной связи между вещами» (или «нормальной связи вещей»). Биологическая ограниченность интеллекта животных
Наряду со всем этим надо четко представить себе биологическую ограниченность интеллектуального поведения обезьян. Как и все другие формы поведения, оно всецело определяется образом жизни и чисто биологическими закономерностями, рамки которых не может перешагнуть даже самая умная обезьяна. Так, например, шимпанзе на воле каждый вечер устраивают себе искусно переплетенные спальные гнезда из ветвей и листьев, но, по свидетельству английской исследовательницы поведения обезьян Дж. ван Лавик-Гудолл, они никогда не сооружают навесов и остаются совершенно беззащитными под проливным тропическим дождем.
Очень редко обезьяны пользуются на воле и орудиями. Правда, имеются отдельные наблюдения об орудийных действиях шимпанзе при добывании пищи или нападении. Но, как и другие человекообразные обезьяны, шимпанзе вполне обходятся в повседневной жизни без орудий. С другой стороны, другие позвоночные (каланы, галапагосские дятловые вьюрки и др.) систематически пользуются предметами в качестве орудий. Уже это указывает на то, что орудийные действия сами по себе не обязательно являются критериями высокоразвитой психической деятельности животных.
Биологическую ограниченность интеллекта антропоидов вскрывает и анализ экспериментальных данных. Так, Ладыгина-Котс показала, что зрительные образы, представления человекообразных обезьян являются значительно более слабыми, чем у человека, и всегда связаны с компонентами окружающей обстановки (ситуационная связанность представлений).
Эта ограниченность интеллектуального поведения неоднократно проявлялась в опытах Ладыгиной-Котс, когда шимпанзе допускал «нелепые» ошибки при употреблении предметов, предоставленных ему для выталкивания приманки из трубы. Так, например, он пытался втолкнуть в трубу кусок фанеры вопреки явному несоответствию ее ширины и принимался обгрызать его лишь после ряда таких неудачных попыток. Подчас неадекватность действий обусловливалась преобладанием деструктивного манипулирования (рис. 47). Кроме того, была проведена специальная серия опытов, в которых обезьяне давалась труба, закрытая с одного конца, и крючок. Если приманка, заложенная в такую трубу, была прикреплена к нити, шимпанзе легко вытягивал ее оттуда. Несмотря на это обезьяна не сумела адекватно применить крючок и, более того, чаще всего отламывала загнутую его часть как мешавший элемент. Ладыгина-Котс писала по этому поводу, что «шимпанзе оказался неспособным перейти от шаблонного привычного приема выталкивания приманки прямым, гладким единичным орудием к использованию приема притягивания к себе крюком», и усматривала в этом «недостаточную пластичность психики шимпанзе, ограниченность его мышления».
Шимпанзе, по Ладыгиной-Котс, «не в состоянии схватить сразу существенные особенности в новой ситуации и установить новые связи на основе осмысливания непосредственно воспринимаемых отношений между предметами».
Рис. 47. Предметы, предлагавшиеся шимпанзе, при использовании которых обнаруживалась ограниченность интеллектуального поведения этой обезьяны: палочки пригодны для выталкивания приманки из трубы только в связанном виде, обезьяна же развязала их и пыталась применить поодиночке; крестовидно соединенные планки надо было соединить вместе, сдвинутые же под углом - распрямить до прямой, как это показано на нижней части рисунка. Вместо этого шимпанзе прежде всего разъединил планки и пытался применить их по отдельности (опыты Ладыгйной-Котс)
Этот вывод Ладыгиной-Котс подтверждается экспериментами и других исследователей. Так, шимпанзе показал ситуационную связанность своих представлений и неспособность охватить существенное изменение в прежней ситуации в следующем опыте: шимпанзе предлагается с помощью палки подкатывать яблоко к клетке вокруг невысокой стенки. После овладения обезьяной этим навыком убирается часть стенки непосредственно перед клеткой, в результате чего было бы удобнее непосредственно притягивать яблоко палкой. Тем не менее обезьяна продолжает выполнять прежнее сложное, трудное действие, отталкивая яблоко от себя и обводя его вокруг стенки (опыт Э. Г. Вацуро, рис. 48).

Рис. 48. Опыт Вацуро, вскрывающий ограниченность и качественное своеобразие интеллекта человекообразных обезьян. Пояснения см в тексте
Даже самые сложные проявления интеллекта обезьян представляют собой в конце концов не что иное, как применение в новых условиях филогенетически выработанного способа действия. Ведь давно уже подмечалось сходство притягивания приманки с помощью палки с притягиванием плода, растущего на ветке. Войтонис и Ладыгина-Котс указывали на то, что развитая способность обезьян к практическому анализу связана с особенностями их питания; высокоразвитые сенсомоторные функции руки, их сочетание со зрением и как следствие отличительные познавательные способности обезьян Фабри объясняет функциональными особенностями их хватательных способностей (см. гл. 3) и т.д. Эта биологическая обусловленность всей психической деятельности обезьян, включая и антропоидов, и является причиной отмеченной ограниченности их интеллектуальных способностей, причиной их неспособности к установлению мысленной связи между одними лишь представлениями и их комбинированием в образы. Неспособность же мысленно оперировать одними лишь представлениями с неизбежностью приводит к неспособности понимать результаты своих действий, понимать истинные причинно-следственные связи. Это возможно лишь с помощью понятий, которые у обезьян, как и у всех других животных, по указанным причинам всецело отсутствуют.
В заключение приходится признать, что проблема интеллекта животных еще совершенно недостаточно изучена. По существу до сих пор проведены обстоятельные экспериментальные исследования только над обезьянами, преимущественно высшими, в то время как о возможности интеллектуальных действий у других позвоночных еще почти нет доказательных экспериментальных данных. Вместе с тем, как уже говорилось, сомнительно, чтобы интеллект был присущ только приматам.

А.Р. Лурия

Интеллектуальное поведение животных

В прошлом занятии мы дали характеристику двух типов поведения животных: один мы назвали типом сенсорной психики или инстинктивного поведения, второй - типом перцептивной психики или индивидуально - изменчивого поведения. Для первых этапов развития поведения - этапов сенсорной психики и инстинктивного поведения - характерен тот факт, что животные приспосабливаются к окружающим условиям среды, проявляя известные врожденные программы поведения в ответ на отдельные сенсорные стимулы. Одно какое-нибудь воспринимаемое свойство, например, блеск воды у комара, вибрация у паука вызывают сразу же целую сложную врожденную, закрепленную в видовом опыте программу поведения. Эта программа поведения может быть очень сложной и малоподвижной, она приспособлена к мало меняющим условиям. По этому типу построено поведения низших позвоночных и насекомых.

Рядом с инстинктивными и простыми формами изменчивого поведения у животных существует еще одна форма поведения, которая представляет собой интерес. Животные обнаруживают некоторые формы подлинно разумного интеллектуального поведения.

Возникает вопрос: в чем основа этих форм поведения? В каких формах это поведение проявляется у животных, в чем состоят его границы?

Позвольте сегодняшнюю лекцию посвятить рассмотрению этих вопросов.

Предпосылкой для инстинктивного поведения является отражение отдельных свойств внешней среды, которое действует на механизм, пускающий в ход врожденный инстинктивный акт.

Предпосылкой для сложных форм индивидуально - изменчивого поведения является перцепция, то есть отражение целых комплексных форм сложных ситуаций среды. На основе этого образа отражаемой действительности возникают индивидуально - изменчивые формы поведения.

Мы условно можем назвать эту стадию - стадией индивидуально изменчивых форм предметного поведения, то есть поведения, приспособленного к условиям внешней среды.

Что же составляет основу для наиболее сложных форм индивидуального поведения животного, интеллектуального поведения? Основу интеллектуального поведения, по - видимому, составляет восприятие сложных отношений между предметами внешнего мира. Это и есть дальнейшее усложнение форм отражения, которое ведет к появлению более интересующих нас форм поведения. Сначала животное отражало отдельные свойства и эти свойства пускали вход заложенные от природы врожденные видовые механизмы. Затем животное начинало воспринимать целые образы предметов действительности и приспосабливаться к ним; возникли индивидуально - изменчивые формы предметного поведения, которые могут быть проиллюстрированы в навыках. Но есть третья, очень существенная форма отражения, которая очень слабо выявлена у низших животных и выявляется все больше и больше у высших животных. Это - отражение не отдельных слов, не отдельных предметов и ситуаций, а сложных отношений между отдельными предметами. Она составляет основу интеллектуального поведения.

Позвольте привести несколько примеров. Мы начнем с анализа наиболее элементарных форм отражения, которые немецкий психолог Кёлер проводил с курами.

Перед курицей размещались два квадрата: один квадрат был светлосерый, а другой - темносерый. На оба квадрата были насыпаны зерна, но только на одном, более темном квадрате они лежали свободно, а на другом, более светлом, они были приклеены так, что курица, которая пыталась клевать эти зерна, не получала эффекта. Постепенно курица приучалась направляться к более светлому квадрату.

Возникает вопрос: реагирует ли курица на абсолютный цвет квадрата, или же на относительно более светлый квадрат.

Для того, чтобы ответить на этот вопрос, Кёлер предъявил курице два других квадрата - такой же темносерый и еще более темный. Прежний, более темный квадрат становился в новой паре относительно более светлым. К какому же квадрату шла курица? Оказывается она сразу же направлялась к более светлому квадрату, который был отрицательным, и игнорировала квадрат, которого прежде не было. Следовательно, она реагировала не на абсолютный цвет квадрата, а на отношение между двумя квадратами. Для того, чтобы окончательно подтвердить свое предположение, Кёлер сделал третий опыт: он дал светлосерый квадрат, который в первом опыте был положительным, и рядом с ним еще более светлый квадрат, почти белый, которого раньше не было. В этом контрольном опыте курица никогда не шла на светлосерый квадрат, и, наоборот, шла на белый, бывший ранее положительный квадрат, никогда не фигурировавший в ее прежнем опыте.

Таким образом, курица явно реагировала не на цвет, а на отношение между двумя цветами. Значит, уже на довольно раннем этапе развития существует восприятие не только свойств, но и их отношений, существует какой - то элементарный тип анализа ситуации и выделяются признаки не конкретные, а признаки, соотносящие один предмет к другому, типа разницы потенциалов.

Этот пример, ставший классическим, указывает еще на очень элементарное явление. Но можно привести другой пример восприятия отношений, который показывает эти же факты в значительно более интересных и сложных формах.

Опыт, который я сейчас приведу, принадлежит нашему советскому физиологу - профессору кафедры нервной деятельности университета Л. В. Крушинскому и называется опытом с экстраполяционным рефлексом. В данном случае речь идет тоже о восприятии отношений, но уже не пространстве, а восприятии отношений во времени. Аппарат, на котором демонстрируется указанный опыт, состоит из двух непрозрачных труб. В одну из них на глазах животного вводится на веревке приманка - кусок мяса или пачка зерен для птицы. Эта приманка движется в закрытой трубе. Животное видит, как приманка входит в трубу, видит, как приманка выходит в свободное отверстие и снова скрывается во второй трубе. Как ведет себя животное в этом случае? Как показали опыты, разные по уровню развития животные реагируют неодинаково. Те животные, которые стоят на более низком этапе развития (например, курицы) реагируют так: они бросаются на приманку проходящую через просвет и пытаются ее схватить, несмотря на то, что она прошла мимо, иначе говоря, реагируют лишь на непосредственное впечатление.

Отличие от них, животные, которые стоят на более высоком уровне, дают совершенно иную реакцию: они смотрят на приманку, проходящую через просвет, затем бегут к концу трубы и дожидаются, когда приманка появится у открытого конца.

Из птиц так делают хищные; так всегда делает кошка и собака.

Значит все эти животные реагируют не на непосредственное впечатление, а производят экстраполяцию, то есть учитывают, где появится данный предмет, если он движется. Они предвосхищают движение предмета, и в этом предвосхищающем поведение состоит особенность высокоразвитых животных.

Значит наряду с реакцией на непосредственное впечатление у высших позвоночных существует известный тип предвосхищающего поведения, то есть реакции с учетом отношений между тем, где предмет находится в данный момент и где он будет в последующем.

Это поведение уже является типом разумного поведения, которое резко отличается как от инстинктивного, так и обычных, более элементарных форм индивидуально - изменчивого поведения.

Эти формы поведения и стали предметом изучения целого ряда психологов и физиологов. Больше всего в изучении этого поведения стал немецкий психолог Кёлер, о котором я уже упоминал выше; много сделал и американский психолог Черкс и грузинский психолог Бериташвили.

Очень много интересных фактов было добыто в этом отношении и советским физиологом Протопоповым. Сейчас я расскажу вам о некоторых из этих исследований.

В начале XX в. В. Кёлер, исследуя поведение высших приматов (шимпанзе), показал, что человекообразные обезьяны способны находить новые способы поведения не только путем перебора, в том числе старых вариантов, или через подражание другим особям (научение), но и через установление связей объектов в поле своего действия и выявление нового значения объектов как вспомогательных средств поведения. Мы уже упоминали об этих исследованиях. Они просты и показательны.

Высоко у потолка комнаты подвешивается банан, и обезьяна сразу пытается его достать. Она многократно и безуспешно прыгает и, выражая свое недовольство отсутствием успеха, бросает мелкие предметы в банан. В комнате в разных местах лежат ящики или длинный тяжелый шест. Обезьяна, утомившись, может присесть на ящик, пройтись по ним. В какой-то момент раздражения она может бросить этот ящик от стены, но когда ящик случайно попадает в место, над котором висит банан, обезьяна замирает, смотрит на банан, потом на ящик, бежит к ящику и с него прыгает за бананом. Если попытка оказывается неуспешной, обезьяна приносит второй ящик, ставит ящики друг на друга и с них достает банан. В следующий раз в подобной ситуации обезьяна после нескольких неудачных прыжков за бананом бежит к ящикам и подносит их в место, где висит банан. Аналогично поведение с шестом. Вначале шест поднимается, чтобы сбить банан, но он тяжел и неудобен. И когда шест, поставленный вертикально, оказывается рядом с бананом, тут обезьяна, после недолгой остановки в своей активности, быстро лезет вверх по шесту, с него хватает приманку (банан) и, бросая шест, спрыгивает с добычей.

В. Кёлер назвал такое поведение "решением поведенческой задачи обходным путем", а способность обезьян к решению задач таким способом – "животным интеллектом". Это исследование позволило ряду ученых сформулировать общее представление об уровнях сложности поведения живых существ в виде схемы, о которой мы уже говорили в предыдущих главах. По их мнению, у всех живых существ есть врожденное неизменяемое поведение. У ряда более сложных видов живых существ существует способность к обучению и выработке новых умений (навыков), а есть виды, стоящие на эволюционной лестнице рядом с человеком, они обладают зачатками интеллекта (мышления). Получалась очень красивая схема эволюции поведения, но оказалось, что обучение, особенно в сфере ориентировки, наблюдается у множества видов. Болес того, выяснилось, что необученные матерью в детстве животные (млекопитающие) вырастают плохо приспособленными к самостоятельной жизни, т.е. обучение у них является обязательным. Так называемое интеллектуальное поведение (способность решать задачи па основе установления связей объектов в поле действия) оказалось нс привилегией только человекообразных обезьян, а широко распространенным среди разных видов животных. Ограничение было связано с тем, что интеллект животных оказался видоспецифичным, что вообще есть проявление экологического принципа отражения. Каждый вид хорошо решает задачи из своей экологии.

Например, рак-отшельник активно защищается от врагов актинией с ядовитыми щупальцами. Морская выдра, чтобы разбить раковину, достает со дна камень, кладет его на грудь и об него разбивает раковину (часто другим камнем). Некоторые птицы, чтобы разбить кость, бросают ее с высоты на камни. Собака, как и обезьяна, способна подтащить ящик под приманку и с ящика в прыжке достать ее. Птицы, чтобы овладеть приманкой, подвешенной на веревочке, подтягивают ее клювом и зажимают лапкой на жердочке. Описаны способы ловли рыбы дельфинами, свидетельствующие об их интеллекте. Один дельфин ходит кругами вокруг рыбы на мелководье и хвостом бьет по воде, поднимая со дна ил. Стараясь уйти из мутной воды, рыбы выпрыгивают из грязного круга, а дельфины, расположившись по окружности, ловят их в воздухе. В открытом море дельфины сбивают рыбу в плотный косяк и по очереди туда ныряют. Описаны и случаи кооперации дельфинов с рыбаками, когда дельфины дают сигналы людям, что здесь рыба, и затем подбирают ту, что не попала в сети.

Сообразительность животных проявляется и в отношениях с другими особями стаи. Описаны случаи, как обезьяна с низким ранговым местом в стае, чтобы получить доступ к пище, устраивает ссору с соседней стаей обезьян во время кормления, и когда своя стая бросается на ее защиту, то эта обезьяна бежит к корму. Очень часто обезьяны, нарушая установленный порядок поведения в стае, делают это не открыто, а так, чтобы вина за нарушение порядка падала на других особей.

Эти результаты исследований дали основание утверждать, что любое поведение есть решение задачи:

генетически заданное поведение – это решение, найденное в эволюции и исполняемое природными средствами;
навык – это решение, найденное в прошлом (в онтогенезе) в нестандартных условиях и применяемое в настоящий момент;
интеллектуальное поведение – это решение задачи "здесь и теперь", часто с использованием вспомогательных средств (объектов).

Любое поведение начинается с исследований среды и выделения объектов, имеющих биологический смысл, и объектов-ориентиров, ведущих к успеху поведения. В простых стандартных ситуациях эта исследовательская часть поведения может быть свернутой, а ответная деятельность сводится к набору фиксированных поведенческих реакций. Но при изменении привычных обстоятельств живые существа начинают поиск адекватного ответа и ориентиров, помогающих осуществлять новый способ деятельности. В искусственных ситуациях, созданных для животного людьми, животные часто не могут выделить связь объектов и находят решение задачи, пробуя разные способы и закрепляя успешные. В ситуациях, похожих на экологические условия жизни данного вида животных, они выделяют объективные связи объектов, прогнозируют изменение среды и находят решения, отвечающие объективным связям объектов в поле действия.