Лиля Пальвелева: Казалось бы, что может быть проще и привычнее слов приветствия и прощания? Однако в этом слое лексики свой след оставили и особенности национального характера, и история народа, и его связи с другими этносами, и даже религия.

При встрече осетины говорят друг другу слова, которые дословно означают "иди живым". Также есть форма "пусть будет добрым твой день". Часто говорят "привет" - "шалам".

"Салом алейкум" в переводе с фарси означает "мир вам". "Валейкум ассалом" - "и вам мир".

Армянское приветствие буквально значит "добрая весть» и «солнце". Прежде это было двукоренное слово. Испокон веков люди, увидев друг друга, одновременно желали: "Доброго солнца тебе, добрых вестей тебе". Однако, сейчас никто особо не задумывается над тем, как это слово образовалось и что оно значило изначально.

А даргинское «доброе утро» - это то ли вопрос, то ли констатация того, что ты встал, ты проснулся. При этом восточная обстоятельность требует добавить еще множество ритуальных вопросов, не требующих ответа: как твои дела, как здоровье жены и детей? Русские при встрече куда более лаконичны.

При этом у русских «здравствуйте», «добрый день» или "доброе утро" прозрачная этимология, но есть загадочные слова. Вопрос Максиму Кронгаузу, директору Института лингвистики РГГУ:

Смысл церемонного "приветствую вас" и обиходного "привет" затемнен. Между тем, если провести исторический анализ этих слов, то в них отчетливо виден корень "вет-". Слово "весть" с исторической точки зрения однокоренное. Так почему упоминается какая-то весть при приветствии?

Максим Кронгауз: Этот корень, видимо, означал некое речевое действие - что-то похожее на "говорить". Корень сохранился во многих русских словах, таких как "совет", "ответ", "обет" и так далее. В данном случае, речь идет о констатации или передаче встреченному собеседнику некоего слова, но еще очень важна приставка "при-" ("при-вет"), которая в данном случае выполняет семантическую функцию доброго слова. Приставка "при-" как бы приближает собеседников, сближает их. Это ощущение близости можно продемонстрировать с другими словами с приставкой "при-", например, "приласкать". И в глаголе с этим корнем мы это тоже чувствуем: приветить кого-то, привечать - приближать к себе с помощью слова. А само слово "привет" как бы означает «доброе слово».

Но очень важно напомнить, что, конечно, мы, приветствуя друг друга, далеко не всегда осознаем, что лежит в основе этих слов. За многие-многие годы эти смыслы стерлись. Остались только знаки, которые мы произносим при встрече, хотя в основе любого этикетного слова лежит какое-то значимое слово, но это значение стирается многочисленными этикетными употреблениями.

Лиля Пальвелева: Даже когда мы говорим "доброй ночи", мы не всегда задумываемся о том, что эта ночь должна быть доброй.

Максим Кронгауз: Да, а уж точно, когда мы говорим "здравствуй" или "здравствуйте", мы не задумываемся о здоровье собеседника. Тем более что здесь есть разные гипотезы о происхождении этого слова.

Лиля Пальвелева: "Здравствуй"?

Максим Кронгауз: Да. Возможно, это было не пожелание "здравствуй", как мы ощущаем это сегодня, "здравствуй" и "здравствуйте", возможно, это форма первого лица "здравствую", что собственно и означало "приветствую". А окончание стерлось в процессе употребления. Вообще, для русского языка характерно довольно четкое распределение. Пожелания выполняют роль прощания, а в качестве приветствия, как правило, используются не пожелания, а скорее констатация чего-то. Такие слова, как "привет", в частности, или "хлеб да соль", "мир вам" – в них мы видим, что используется (его трудно определить даже) либо именительный, либо винительный падеж. А в прощаниях используется родительный падеж - "доброго пути", "счастливого пути", "спокойной ночи", то есть я желаю тебе спокойной ночи, я желаю тебе счастливого пути, или желаю тебе удачи, но "желаю" мы опускаем. Таково свойство нашей культуры, что мы прощаемся пожеланием, а при встрече мы констатируем наличие чего-то хорошего и показываем, что все хорошо.

Я немножко заострил, говоря, что это свойство нашей культуры. Это не только, конечно, нашей культуры свойство. Но у нас это очень четко распределено именно благодаря падежной системе.

Лиля Пальвелева: Еще я хотела вас по поводу "пока" вас спросить. Если смысл большинства этикетных слов понятен, то для меня все-таки загадка - почему при прощании говорят слово "пока"? Оно же самостоятельно как отдельно взятое существовать не может: "до тех пор, пока; пока не наступит такой-то момент". Его же всегда используют в связке с чем-то. А при прощании просто говорят: "Пока".

Максим Кронгауз: К сожалению, не могу дать никакого ответа. Я бы сказал, что это просто неизвестно, хотя это слово появилось сравнительно недавно. Я думаю, что многие еще помнят споры о том - надо ли говорить это слово. Лет 30 назад считалось, что говорить "пока" неприлично, что это просторечная и даже вульгарная форма. Но сейчас это настолько вошло в обиход! Независимо от воспитания и образования, все используют это слово. Пример такого загадочного слова "пока" - это как раз пример того, как все-таки меняется норма, как мы вынуждены считаться с новой нормой. Только редкий снобизм позволяет говорить о том, что "пока" недопустимо. Все-таки это форма победившая.

Но должен сказать, что, вообще, бывают очень любопытные приветствия, которые не всегда легко объяснить. Например, глагол "быть" используется в качестве прощания: "Ну, бывай" или более разговорная форма "Ну, будь".

Лиля Пальвелева: Но я думаю, что это сокращенное от "будь здоров".

Максим Кронгауз: Не уверен, скорее, может быть, просто "будь". Потому что "будь здоров"... Возможно, да, тоже пожелание. Но иногда отмечается, например, в качестве прощания форма "давай" - "ну, давай!". Пока это, конечно, совсем разговорное (думаю, что в литературный язык это не войдет), но вот такие сокращения каких-то фраз или обрывки фраз, вполне могут использоваться в качестве прощания - "ну, давай иди", скажем. Здесь мы можем фантазировать и подставлять разные потерянные куски, в частности, то, что вы сказали "будь здоров" - вполне нормальная интерпретация. Очень может быть, что это, действительно, произошло из этой формулы. Но это наши сегодняшние догадки. А мы видим только кусочки слов. В этом смысле, я думаю, что "пока" это тоже кусочек чего-то, что восстановить нам уже не удастся.

Лиля Пальвелева: То есть было какое-то устойчивое словосочетание, которое утрачено.

Максим Кронгауз: Было некое пожелание, которое связано с "пока" - "пока не встретимся", "пока не увидимся". Еще раз говорю - это только гипотеза. Никакой научной ценности она не имеет.

Лиля Пальвелева: Скажите, а появились ли для обозначения приветствия и прощания какие-то совсем новые слова и выражения?

Максим Кронгауз: Да. Отношение к ним тоже очень разное. Я как лингвист, скорее, их фиксирую и должен смотреть на них объективно, но как простому носителю языка многие из них мне не симпатичны. Приведу пример приветствия, появившегося сравнительно недавно. Оно возникло в перестроечную эпоху в связи с появлением ночного эфира на телевидении. В речи ведущих появилось приветствие "доброй ночи". В ночном эфире так ведущие приветствовали зрителей, а потом уже и зрители, звонящие в студию, приветствовали ведущих. Теперь оно, в общем, довольно употребительно, притом, что оно построено с нарушениями тех довольно любопытных норм, о которых я говорил. "Доброй ночи" в русском языке пожелание - "желаю доброй ночи". Оно могло быть только прощанием.

Лиля Пальвелева: Простите, а совсем тогда грамотно, если уж решили использовать слово "ночь", должно было при приветствии быть "добрая ночь", также как "добрый день".

Максим Кронгауз: Да, но сложно было бы ввести такое приветствие по одной простой причине. Для слов мужского и среднего рода мы не различаем именительный и винительный падеж. Поэтому, вообще говоря, если мы смотрим на эти этикетные формулы с современной точки зрения, мы не можем сказать, какой падеж представлен в приветствиях "доброе утро" или "добрый день". А если мы берем слово "ночь", то мы должны жестко выбирать - либо говорить "добрая ночь", либо "добрую ночь". Поэтому это приветствие и не прижилось. Потому что мы должны сделать выбор, который нежелателен. Для нас эта формула стерта. Это как бы нечто среднее между именительным и винительным падежами: "добрый вечер", "добрый день". Именно поэтому был предпочтен родительный падеж, который, еще раз повторю, означает пожелание, и в русском языке использовался всегда, как прощание.

Лиля Пальвелева: Наверное, поэтому и кажется таким искусственным это обращение?

Максим Кронгауз: Да.

Лиля Пальвелева: Что-то нарушается. Ты не анализируешь, но чувствуешь, что что-то не то.

Максим Кронгауз: Да, мне действительно оно не нравится. Я чувствую в нем нарушение, даже не анализируя это, а анализируя - тем более. Но это получило дальнейшее развитие в языке, в частности, в переписке в Интернете. Очень часто письма начинаются словами "доброго времени суток" или "доброго вам времени суток". Здесь своего рода игра, потому что письмо приходит не тогда, когда его посылают. Поэтому вместо слов "день", "утро", "вечер" выбирается некое нейтральное время суток.

Лиля Пальвелева: Нет бы просто сказать "здравствуйте".

Максим Кронгауз: Да, наверно. Но здесь даже важно не эта игра, связанная с заменой конкретного времени суток, а то, что очень часто (почти всегда) здесь тоже используется родительный падеж - "доброго времени суток". Тоже используется нестандартно как приветствие.

Один раз я столкнулся с еще следующим шагом, который уж, конечно, воспринимается как нарушение. В качестве приветствия в таком же письме было указано - "доброго дня", что никак не может быть приветствием, просто потому что существует "добрый день", и мы все его используем.

Лиля Пальвелева: Да, я однажды на автоответчике, позвонив в другую страну, по-русски с изумлением услышала "хорошего вам дня".

Максим Кронгауз: Да, да, такое возможно только как пожелание при расставании, но никак не в качестве приветствия. А вот эта тенденция показывает, что сейчас это возможно. Поэтому, естественно, что для меня и для многих это воспринимается как нарушение нормы, но, увы, это входит в этикет. Тем самым, для людей, привыкших к этому, и для молодого поколения это уже становится нормой.

1. Привет. Выражает близкие, непринуждённые отношения и широко распространено среди молодёжи.

2. Здравствуй! стилистически нейтральное, уместное в любой обстановке и при различном характере отношений между общающимися.

3. Здравствуйте! Официальное приветствие в основном используется к лицам, которые старше вас по чину или возрасту.

4. Добрый день! Доброе утро! Добрый вечер! Употребляется зависимости от времени суток. Очень уместно если вы видите человека первый раз за этот день.

5. Доброго времени суток! происходит от приветствий добрый день, добрый вечер, доброе утро. Более удобная форма для тех, кто находится в разных часовых поясах.

6. Приветствую вас! несколько архаическое, с оттенком торжественности, уместное в официальной обстановке.

7. Салют! разговорное, фамильярное, уместное в неофициальной обстановке, при наличии неофициальных отношений между говорящими.

8. Приветик! разговорно-просторечное, возможное только в неофициальной обстановке, между находящимися в дружеских отношениях говорящими.

9. Моё почтение. Очень вежливое и полное достоинства приветствие, но им пользуются чаще всего люди пожилые.

10. Позвольте/разрешите вас приветствовать! Употребляется в случаях официальных, торжественных, особенно при обращении к большой аудитории.

11. Здорово! мужское приветствие. Оно фамильярно, несколько грубовато и имеет просторечный характер. Если Вам не хочется выглядеть человеком малообразованным и недостаточно владеющим нормами литературной речи, старайтесь избегать этого приветствия. И уж конечно, его никак нельзя рекомендовать девушкам!

Приветствия подростков в русском языке

1. Пис. Происходит на английского слова «peace»-мир,приветствия хиппи в 80-90гг.

2. Хай. От английского «Hi»

3. Хаюшки. Производное от «хай»

4. Привки. От «привет»

5. Респект. От английского «respect»- уважать.

6. Привет, Бро! «бро»-сокращенное от английского «brother», обычно так обращаются к самым близким друзьям.

7. Как оно ничего?- как дела?/как жизнь? Обычно на этот вопрос отвечать не нужно, здесь оно выступает как приветствие.

Вообще большинство русских сленговых приветствий происходит из английского языка.

Шуточные русские приветствия

Русские очень шутливый народ и в русском языке существует много шутливых приветствий.

Наше вам с кисточкой - шутливое приветствие: Привет! Приветик! Есть несколько версий происхождения данного выражения. Например, по объяснению известного театроведа В. А. Филиппова, выражение - часть более пространного приветствия уличных парикмахеров в старой Москве. Зазывая клиентов, они выкрикивали: "Наше вам почтение с кисточкой, с пальцем девять, с огурцом пятнадцать!" Это означало, что брить клиента будут с мылом ("с кисточкой"), а щека при бритье будет оттягиваться пальцем, засунутым клиенту в рот, либо - что будет стоить дороже - использующимся для того же огурцом.

Сколько лет, сколько зим!- употребляемо при встрече давно не видевшихся людей. Выразительность, экспрессивность оборота усиливается за счет повторения слова сколько, а упоминание и лета и зимы, как бы удлиняет время разлуки.

Поделюсь с вами некоторыми наблюдениями над распространившимся в последнее время речевым явлением, которое требует осмысления и оценки в аспекте синтаксиса, прагматики и культуры речи.
Хорошо известно, что язык развивается и в процессе развития языка постепенно изменяются языковые нормы. Однако не менее хорошо известно, что нормы литературного языка по природе консервативны . Если бы нормативным безотлагательно и безоглядно признавалось все новое, что возникает в речи, мы не имели бы литературного языка вообще, так как литературный язык есть результат тщательного и длительного отбора языковых средств. Языковой идеал, по меткому выражению А.М. Пешковского, – единственный из всех идеалов, который лежит позади , т.е., овладевая литературным языком, мы стремимся говорить так, как говорили лучшие писатели, наши учителя, родители – словом, представители старшего поколения.
С этих позиций рассмотрим тот фрагмент русского речевого этикета, который связан с речевым актом приветствия . Известны и употребительны в среде носителей русского языка различные приветствия, отличающиеся стилистической окраской, степенью распространенности и сферами функционирования, но являющиеся при этом именно приветствиями:

Здравствуй! Здравствуйте! Добрый день! Доброе утро! Добрый вечер! (стилистически нейтральные, уместные в любой обстановке и при различном характере отношений между общающимися);

Приветствую вас! (несколько архаическое, с оттенком торжественности, уместное в официальной обстановке);

Привет! Салют! (разговорные, фамильярные, уместные в неофициальной обстановке, при наличии неофициальных отношений между говорящими);

Приветик! (разговорно-просторечное, сниженное, иронически-шутливое, возможное только в неофициальной обстановке, между находящимися в дружеских отношениях говорящими);

Хэлло! Хай! (заимствованные из английского языка, являющиеся принадлежностью молодежного жаргона, уместные в неофициальной обстановке при наличии неофициальных отношений между общающимися).

С точки зрения синтаксиса все эти приветствия не являются предложениями в грамматическом смысле, т.к. они лишены грамматического значения предикативности (соотнесенности с модально-временным планом); но коммуникативными единицами (коммуникатами) они, безусловно, являются. Такие коммуникаты (иногда их называют релятивами) служат не для передачи собеседнику какой-либо информации, не для побуждения кого-либо к действию и не для запроса информации, как обычные повествовательные, побудительные и вопросительные предложения, а являются реакцией на ситуацию или слова собеседника. Русский речевой этикет требует, чтобы на приветствие отвечали тоже приветствием . Не ответить собеседнику на его приветствие, проигнорировать его означает проявить к собеседнику неуважение, что является нарушением не только речевого этикета, но и этических норм, принятых в культурном обществе.
То, что все приведенные выше релятивы являются именно приветствиями, доказывается, в частности, их взаимозаменяемостью (разумеется, при условии их стилистической однородности или стилистической нейтральности); например:

1) – Приветствую вас!
– Здравствуйте!

2) – Здравствуй/те!
– Добрый день!

3) – Привет!
– Салют!

4) – Доброе утро!
– Привет!

5) – Приветик!
– Хай! – и т.п.

В последнее время достаточно частотной стала речевая ситуация, подобная следующей: вы звоните знакомому, трубку снимает его сын (или дочь), и вы, прежде чем обратиться с просьбой позвать к телефону вашего знакомого, естественно, здороваетесь с тем, кто снял трубку. И вот тут вас ожидает сюрприз:

– Здравствуйте! – говорите вы и слышите в ответ:
– Да.

– Добрый вечер! – говорите вы, а в ответ раздается:
– Добрый!

Естественная реакция – это состояние легкого шока, заставляющее вас на мгновение замереть. В зависимости от настроения (и характера) вы или с нажимом повторяете приветствие, добиваясь ответного Здравствуйте! или Добрый вечер! , или же просто просите позвать к телефону имярек.
Почему такие реплики-реакции, как «Да» и «Добрый!», в речевом акте приветствия шокируют звонившего? Потому что они не соответствуют ни синтаксической, ни стилистической норме, а также нарушают правила речевого этикета. Как это можно доказать?
В норме реплика-релятив «Да» функционирует как ответ на вопрос. Но ведь звонивший никакого вопроса не задавал и на свое приветствие, естественно, ожидает только приветствия, а его-то и не последовало. Высказывание «Добрый!» – это уже не релятив, а предложение, являющееся в норме или тоже ответом на вопрос (но неполным, как в случае, например: Иван Кузьмич – добрый человек? – Добрый! , или сообщением, подтверждающим предыдущее, как в диалоге: Иван Кузьмич, по-моему, человек добрый. – Добрый! ). Но ни вопроса, ни сообщения, которые нуждались бы в ответе или в подтверждении, не было, и, как и в первом случае, звонивший в ответ на свое приветствие не услышал ожидаемого приветствия. В обоих случаях произошло то, что в прагматике называют коммуникативным сбоем .
Приветствие говорившего фактически было проигнорировано : в ответ он не услышал приветствия, а значит, был нарушен речевой этикет, поэтому говорящий испытал эмоциональный дискомфорт, подобный тому, какой может испытать человек, протянувший руку для пожатия, когда эту руку вольно или невольно не заметили.
То, что реплики Да и Добрый! никак не могут интерпретироваться как приветствия, можно подтвердить и тем, что они не характеризуются той взаимозаменяемостью, о которой шла речь выше; так, нельзя представить себе такого обмена «приветствиями», как, например:

1) – Добрый!
– Здравствуй!

2) – Да.
– Добрый!

3) – Привет!
– Добрый!

Или, наконец:

4) – Добрый!
– Добрый!

Кроме того, сочетания Добрый день! (Доброе утро! и Добрый вечер!) являются устойчивыми и неразложимыми и в качестве приветствия выступают только в полном своем составе. Можно попытаться объяснить использование в роли приветствия только первой
части этих сочетаний действием закона экономии произносительных усилий, но и в этом случае окажется, что собеседник нарушил и языковую норму, разрушив без необходимости устойчивое сочетание, и в то же время сэкономил на приветствии (!), чем вольно или невольно выказал если не свое неуважение к собеседнику, то явное к нему невнимание.
Таким образом, употребление Да и Добрый! в качестве приветствия приводит к нарушению языковых (синтаксических и стилистических) норм, к коммуникативному сбою и нарушению правил речевого этикета. Следствием этих нарушений и является ощущение того, что приветствие было проигнорировано , а это у воспитанного человека с хорошим языковым чутьем не может не вызвать состояния эмоционального дискомфорта.
Разумеется, нормы могут изменяться, о чем было сказано выше. Но это изменение должно быть коммуникативно оправданным ; без необходимости, только из любви ко всему новому или из слепого подражания моде нарушать нормы не следует. В связи со сказанным можно напомнить статью академика В.И. Абаева «Лингвистический модернизм и дегуманизация науки о языке», опубликованную еще в 1963 году (в журнале «Вопросы языкознания» № 3), где ученый писал: «Когда общество вступает в полосу духовного кризиса, оно начинает судорожно хвататься за все новое . Но так как это делается в условиях идейной опустошенности и оскудения, то поиски нового идут преимущественно по линии формы, формальных средств, формальных ухищрений, формальных вывертов. Содержание же, если оно вообще существует, остается крайне убогим и примитивным» (с. 24). (Цитируется по книге: Исаев М.И. Василий Иванович Абаев. М.: Наука, 2000. С. 104.)
Требование разумного консерватизма в соблюдении норм означает, что носители литературного языка не должны бездумно следовать языковой моде. Речь идет вовсе не о пропаганде пуризма (от латинского purus – «чистый») – полного и категорического отвержения всего нового в языке, независимо от того, целесообразно это новое с коммуникативной точки зрения или нет. Я говорю о необходимости критического отношения к различным речевым новациям, о необходимости их всестороннего анализа с тем, чтобы не спешить объявлять их новой нормой. Именно бережное отношение к языку (а значит, и к сложившимся нормам литературного языка) – показатель высокой речевой культуры и общей культуры как отдельных носителей языка, так и всего общества в целом.